Февральская революция буквально на глазах привела к заметной перегруппировке политических сил. Крайне правые — черносотенно-монархические объединения
(Союз русского народа, Союз Михаила Архангела и др.) — были сметены революцией, их активисты на время ушли в тень, затаились. Острый кризис переживали праволиберальные партии октябристов и прогрессистов, тесно связанные с прежним режимом.
Крупнейшая буржуазно-центристская партия конституционных демократов (кадетов, до 70 тыс. человек) превратилась из оппозиционной в правящую: ее лидеры заняли во Временном правительстве ключевые позиции и стали определять его политику. Прошедший в марте VII съезд кадетской партии отказался от требований конституционной монархии и провозгласил, что «Россия должна быть демократической и парламентарной республикой». На съезде подчеркивалось, что важнейшими задачами партии являются обеспечение единовластия Временного правительства и создание условий для продолжения войны «до полной и окончательной победы над врагом». В национальной политике кадеты выступали за единство и неделимость России; в области аграрных отношений — за принудительный выкуп части помещичьих земель государством. Фактически кадеты заняли освободившееся место на правом политическом фланге.
После февраля резко возросли численность и влияние умеренных социалистических
партий — эсеров и меньшевиков. Они преобладали в Советах, возникших вслед за Петроградом и Москвой во многих других городах России (к апрелю 1917 г. их было уже около 600), в профсоюзах и других массовых общественных организациях. Партия эсеров насчитывала тогда 800 тыс., партия меньшевиков — 200 тыс. человек. Летом вновь возникла после своего распада в годы реакции, немногочисленная партия народных социалистов — энэсов. Ее лидеры традиционно занимали прока детские позиции, а теперь они оказались в одном лагере с эсерами и меньшевиками, еще в февральские дни переместившимися с левого фланга в сторону политического центра.
Все умеренные социалисты были едины в оценке произошедших событий. «Это есть буржуазная революция в полном, классическом смысле данного понятия», — разъясняли они со страниц своих газет. Государственная власть, вырванная из рук бюрократии и части дворянства, перешла к буржуазии. Из уст в уста передавалась на митингах крылатая фраза Г.В.Плеханова: «Русская история еще не смолола муки, из которой будет испечен пирог социализма». Любое забегание вперед, по авторитетному мнению патриарха российского марксизма, было бы непростительной ошибкой, насильственным вмешательством в естественный ход исторического развития страны и закончилось бы катастрофой.
Умеренные социалисты поспешили заявить о поддержке Временного правительства. Была выражена и готовность к сотрудничеству с буржуазными партиями. В стремлении избежать конфликтов с ними эсеры и меньшевики отложили выполнение своих программных требований кардинальных реформ в области национально-государственного строительства России, аграрных отношений (включая ликвидацию помещичьего землевладения), рабочего законодательства до созыва Учредительного собрания. Во внешней политике социалисты отстаивали принцип «революционного оборончества», т.е. продолжение войны с германским блоком в целях защиты революции и демократических свобод.
Наиболее последовательно леворадикальные, по сути бунтарские, взгляды исповедовали
различные течения российского анархизма: анархо-коммунисты, анархо-синдикалисты и др. Эти маленькие, но громкоголосые группки призывали немедленно поднять вооруженное восстание, свергнуть Временное правительство и установить «безвластное общество» на основе федерации территориально-производственных коммун или синдикатов (профсоюзов). На близких к анархизму позициях находилась небольшая партия эсеров-максималистов. Ее члены сначала робко, потом все настойчивее ратовали за тотальную экспроприацию средств производства в «пользу трудящихся».
Левый фланг политического спектра включал и остерегавшуюся крайнего анархо-радикализма партию большевиков (РСДРП (б)). Она вышла из подполья крайне ослабленной и малочисленной (около 24 тыс.человек). Позиция ее руководителей, действовавших в России (Л.Б.Каменев, И.В.Сталин и др.), была довольно противоречивой. С одной стороны, они ориентировали партию на борьбу за завершение буржуазно-демократической революции. Венцом ее, по мысли В.И.Ленина, высказанной еще в 1905 г., должно было стать временное революционное правительство, выражающее интересы рабочих и всего крестьянства («революционно-демократическая диктатура рабочего класса и крестьянства»). С другой стороны, большевистские руководители проявляли осторожную готовность к «условной поддержке» Временного правительства и тактике «давления» на него. Примиренческие настроения в партии проявлялись и в том, что на каждые четыре большевистские организации приходилась тогда одна объединенная с меньшевиками.
3 апреля 1917 г. в Петроград из эмиграции возвратился лидер большевиков В.И. Ленин. Он подверг критике партийную установку на «завершение буржуазно-демократической революции», объявив ее догматической и несоответствующей своеобразию текущего момента в России, и призвал взять курс на социалистическую революцию. В.И. Ленин хорошо понимал, что безынициативность и вялость действий кадетских и эсеро-меньшевистских политиков, расходящихся с социальными ожиданиями и запросами народа, неизбежно будут дестабилизировать ситуацию в стране. А это, в свою очередь, давало левым силам немалый шанс на успех в борьбе за массы, открывало путь к власти. Важно было лишь верно избрать тактику борьбы. Ее и сформулировал большевистский лидер в своих «Апрельских тезисах», с которыми он выступил 4 апреля 1917 г. На первое место Ленин поставил требование немедленно «кончить войну истинно демократическим миром», провести «конфискацию всех помещичьих земель» и «национализацию всех земель в стране», т.е. запретить их куплю и продажу. Тут же выдвигалась задача отказаться от всякой поддержки Временного правительства. После публикации в «Правде» тезисы подверглись резкой критике со стороны умеренных социалистических партий. Г.В.Плеханов публично назвал их «бредом». Большинством голосов тезисы В.И.Ленина отклонили и члены Петроградского комитета РСДРП(б). Однако после прошедших в партийных организациях дискуссий VII конференция РСДРП(б) в конце апреля 1917 г. утвердила в качестве общепартийного курс на подготовку социалистической революции.
Политическая лихорадка, охватившая центральные районы России, не могла обойти национальные окраины. Здесь возникло множество либерально-буржуазных и социалистических партий регионального уровня. Их число вскоре перевалило за полусотню. Наиболее влиятельными из них были: латышская народная партия, литовская партия христианских демократов, эстонская демократическая партия, украинская радикально-демократическая партия, Дашнакцутюн и Мусават в Закавказье, Шура-и-Ислам в Средней Азии. Все эти национальные политические образования, накапливая силы, выжидали дальнейшего развития событий в стране. Лишь немногие из них открыто выдвигали требование автономии своих регионов в рамках единого Российского государства.
Свою программу Временное правительство изложило в Декларации, опубликованной 3 марта, а затем в обращении «К гражданам России» 6 марта. В этих документах провозглашался курс на широкую демократизацию страны и подготовку выборов в Учредительное собрание на основе всеобщего, прямого, равного и тайного голосования. Правительство отменило смертную казнь и военно-полевые суды. Был узаконен разгром народными массами аппарата полиции, политического надзора, сыска, арест членов царского Совета министров. Упразднялись каторга и ссылка, объявлялась амнистия «всем страдальцам за благо Родины». 12 апреля был принят закон о свободе собрания и союзов.
Обязанности местной администрации (губернаторов, градоначальников) возлагались на председателей губернских и уездных земских управ, получивших ранг комиссаров Временного правительства. Правительственные комиссары были направлены и в действующую армию, где они занимались укреплением дисциплины. Вместе с тем, Временное правительство провозгласило принцип «преемственности власти» и «непрерывности права». Это выражалось в сохранении большинства старых государственных учреждений, действия основных положений 16-томного свода законов Российской империи.
В аграрной политике Временное правительство ограничилось указом о передаче государству кабинетских и удельных земель, составлявших собственность царской фамилии. Одновременно были отданы распоряжения о привлечении крестьян к уголовной ответственности за участие в аграрных беспорядках. 19 марта правительство в специальном воззвании признало необходимость земельной реформы, но объявило всякие самочинные захваты земли противозаконными. В апреле оно издало закон «Об охране посевов», гарантировавший землевладельцам возмещение убытков в случае народных волнений. В целях подготовки материалов по аграрному вопросу для Учредительного собрания создавалась система земельных комитетов.
Столь же неспешными и ограниченными были меры по рабочему вопросу. Временное правительство под давлением пролетариата одобрило в апреле закон о фабрично-заводских комитетах и объявило о начале разработки законопроектов о профессиональных союзах, продолжительности рабочего дня, охране труда, страховки и т.п. Вновь образованное Министерство труда пыталось регулировать взаимоотношения между трудом и капиталом. Все это было бы шагом вперед до Февраля, сейчас же рабочие справедливо рассматривали проводимые преобразования как запоздалые и недостаточные. Пролетариат и его организации шли гораздо дальше в своих требованиях.
Петроградский Совет добился в марте введения на предприятиях столицы 8-часового рабочего дня; этому примеру последовали Советы в Москве, Харькове и других промышленных центрах. Правительством же так и не был принят закон о 8-часовом рабочем дне. Более того, оно усмотрело в этом требовании еще один шаг к усилению разрухи в экономике. Зато без колебаний проводились реформы, расширявшие свободу действий фабрикантов и заводчиков (разрешение на открытие явочным порядком акционерных обществ, политика протекционизма и финансовых льгот по отношению к частному предпринимательству и т.п.). Одним из первых актов Временного правительства было подтверждение всех кредитных обязательств царизма, а так же казенных заказов.
20 марта Временным правительством был принят закон «Об отмене вероисповедальных и национальных ограничений». Для всех граждан провозглашались одинаковые права независимо от веры и национальности. Закон разрешал также употребление родного языка в частных учебных заведениях, частично — в делопроизводстве. Были сняты со своих постов наиболее одиозные фигуры царской администрации в национальных районах.
17 марта Временное правительство опубликовало декларацию, в которой объявило о согласии на создание в будущем независимой Польши (в то время полностью оккупированной германскими войсками) при условии, что она будет находиться в «свободном военном союзе» с Россией. Обсуждение национально-политических требований других народов бывшей империи откладывалось до Учредительного собрания.
Тем временем выборы в Учредительное собрание и, следовательно, его открытие явно затягивались. Обычного в таких ситуациях срока (три-четыре месяца) новой власти хватило лишь на учреждение Особого совещания по составлению проекта избирательного закона.
В обращении к населению 6 марта Временное правительство заявило, что будет свято хранить «связывающие его союзы» и «приложит все силы к обеспечению нашей армии всем необходимым, чтобы довести войну до победного конца». 9 марта США первыми признали новое правительство России. Вскоре последовали аналогичные заявления из столиц других великих держав. Были взаимно подтверждены и секретные договоры о территориальных и финансовых претензиях к противнику после войны. Временное правительство, принявшее на себя кредитные обязательства царизма, начало получать новые займы от своих богатых союзников, усугубляя подчиненное положение России по отношению к странам Антанты. «Ни для кого не тайна, — признавал в апреле 1917 г. министр финансов М.И.Терещенко, — в какой зависимости и в военном смысле, и в вопросе о средствах на дальнейшее ведение войны мы находимся от наших союзников и, главным образом, от Америки».
27 марта Временное правительство под давлением Петроградского Совета приняло еще одну декларацию. В нее, наряду с прежними обязательствами, были включены пункты, пробуждающие в российском обществе надежды на скорое прекращение войны: отказ от аннексий и контрибуций, утверждение мира на основе самоопределения народов. Декларация вызвала серьезную обеспокоенность в столицах государств Антанты и усилила их нажим на Временное правительство с целью активизации боевых действий русской армии на Восточном фронте, в чем союзники были весьма заинтересованы.
апреля министр иностранных дел П.Н.Милюков, стараясь сгладить неблагоприятное впечатление на союзников декларации от 27 марта, обратился к ним с нотой. В ней опровергались слухи, будто Россия собирается заключить сепаратный мир, с новой силой подчеркивалось намерение Временного правительства «довести мировую войну до решительного конца». Это вызвало правительственный кризис.
П.Н.Милюков и военный министр А.И.Гучков вынуждены были уйти в отставку. В начале мая в состав Временного правительства вошли лидеры умеренных социалистов (эсер В.М.Чернов, меньшевик И.Г.Церетели и др.), стремившиеся авторитетом своих партий укрепить позиции буржуазной власти. Петроградский Совет выразил полное доверие новому составу кабинета.
Временное правительство стало коалиционным, что, однако, никак не сказалось на характере его политики. 6 мая появилось правительственное заявление. В нем декларировались скорейшее достижение мира без аннексий и контрибуций; проведение «подготовительных работ» к аграрной реформе с предоставлением Учредительному собранию права «решить вопрос о переходе земли в руки трудящихся»; борьба с хозяйственной разрухой посредством установления государственного и общественного контроля над производством и распределением продуктов; усиление налогообложения имущих классов; давались обещания «защитить труд».
Эта декларация сразу же подверглась критике со стороны промышленных кругов как «опасная», стесняющая предпринимательскую деятельность. Умеренные социалисты, в свою очередь, настаивали на усилении государственного вмешательства в экономическое развитие, чтобы остановить разруху. 16 мая эсеро-меньшевистский Исполком Петроградского Совета принял резолюцию, содержавшую программу «регулирующего участия государства» почти во всех отраслях промышленности, в распространении сырья, готовой продукции, фиксации цен и т.д. Но под давлением промышленного лобби на правительство эти пожелания не стали законом. Также остались на бумаге правительственные заявления о началах планирования в промышленности и указ об увеличении налогообложения предпринимателей. Последний просто саботировался фабрикантами и заводчиками — они сокращали производство, закрывали предприятия и т.п. Развалу в экономике способствовала и начатая А.Ф.Керенским, военным и морским министром в новом кабинете, подготовка к наступлению русской армии на фронте. Поглощая огромные суммы из госбюджета, в том числе предназначенные на социальные программы, такая политика давала плачевные результаты. В Ставку из разных мест потоком стекались сообщения о «полном упадке военного духа среди значительной части солдатских масс», об их недоверии к офицерам. Тем не менее, подготовка боевых операций не свертывалась, поскольку над правительством довлели не только требования союзных держав, но и надежда, что наступление кардинально оздоровит внутриполитическую ситуацию.
Большевизм в подобных условиях набирал силу, особенно в промышленных регионах, в воинских частях. если на I Всероссийском съезде Крестьянских депутатов (май 1917 г.) было несколько большевиков, то на I Всероссийском съезде рабочих и солдатских депутатов, собравшемся в июне, РСДРП(б) представляли 105 человек (из 1090 делегатов). В.И. Ленин, выступая там, подверг резкой критике эсеров и меньшевиков за «соглашательство с буржуазией» и открыто заявил, что его партия «готова взять власть целиком». В своих резолюциях съезд высказался за сотрудничество с Временным правительством, за политику компромисса и консолидации общества. Был избран высший общероссийский советский орган — Центральный Исполнительный Комитет (ЦИК), где большевики составляли немногим более 10% общего состава.
19 июня улицы Петрограда вновь заполнили толпы народа. В столице с утра распространились известия о начавшемся 16 июня наступлении на фронте. В наступлении участвовали войска Юго-Западного фронта, а в июле к ним присоединились отдельные части Северного, Западного и Румынского фронтов. Успех сопутствовал лишь 8-й армии (командующий генерал Л.Г.Корнилов), действовавшей на юго-западном направлении. К 30 июня она с боями освободила города: Галич, Станислав и Калуш. Но через несколько дней, 6 июля, австро-германские войска нанесли мощный контрудар в районе Тернополя, и русские армии с большими потерями откатились назад, оставив неприятелю обширные территории, которые они удерживали до июньского наступления. Всего на полях сражений были убиты и ранены свыше 150 тыс. русских солдат и офицеров.
Кровавый итог военной авантюры, затеянной Временным правительством еще более накалил обстановку в стране.
В начале июля в Петрограде было относительно спокойно. Столица жила скупыми известиями с фронта, не дававшими пока серьезных оснований для тревоги. Но уже к вечеру 2 июля 1917 г. все резко изменилось. Кадеты официально заявили о своем выходе из правительства в знак несогласия с намерением министров-социалистов пойти на некоторые уступки Украинской Центральной Раде, настаивавшей на автономии Украины еще до созыва Учредительного собрания. Главная же причина их отставки заключалась в другом. ЦК кадетской партии, принимая такое решение, явно рассчитывал, что эсеры и меньшевики ради сохранения коалиции согласятся на более жесткие условия в проведении внутренней политики (разоружение рабочих, вывод революционно настроенных частей гарнизона из столицы, запрещение деятельности левых партий и т.д.). Далее события в Петрограде развивались с нараставшей стремительностью и драматизмом.
Первыми на улицу вышли анархистски настроенные солдаты 1-го пулеметного полка, которым угрожала отправка в маршевых ротах на фронт. Уже вечером 2 июля их делегаты отправились на заводы и в воинские части, призывая выступить против Временного правительства с оружием в руках и под лозунгом «Вся власть Советам!». 3 июля в Петрограде начались стихийные манифестации вооруженных толп солдат и рабочих. В разных концах города слышались одиночные выстрелы. Еще более масштабные действия ожидались на следующий день 4 июля город готовился провести много-, тысячную антиправительственную демонстрацию.
Группа большевистских ультра-радикалов (М.И.Лацис, В.И.Невский, Н.И.Подвойский, И.Т.Смилга и др.) решила, открыто поддержать выступление масс, вывести их на улицы 4 июля и одновременно обеспечить демонстрантам широкую военную помощь. В частности, было вызвано подкрепление из Кронштадта, где моряки, вдохновляемые большевиком Ф.Ф.Раскольниковым, уже успели организовать вооруженные десантные отряды, отправлены броневики и рота солдат для захвата Петропавлоской крепости, мостов и иных объектов города. В ночь с 3 на 4 июля заседал ЦК РСДРП(б). Призывы к насильственному смещению Временного правительства не встретили там одобрения, поскольку слишком очевидной была неготовность провинции поддержать восстание в столице. За эту позицию высказался и В.И. Ленин.
И все же предотвратить столкновение между правительственными силами и 400-тысячными колоннами демонстрантов с немалым числом винтовок и даже пулеметов на руках не удалось. 4 июля в Петрограде вновь раздались выстрелы. В ходе стихийно возникавших на улицах города перестрелок 56 человек были убиты, около 650 ранены.
Правительство тут же объявило июльские события результатом «заговора большевиков с целью вооруженного захвата власти». Петроград был объявлен на военном положении, некоторые воинские части разоружены и выведены из города, закрыты газеты «Правда» и часть других большевистских изданий, захвачен особняк балерины Кшесинской, где размещался ЦК РСДРП(б). Был отдан приказ об аресте В.И. Ленина и ряда большевистских руководителей по обвинению в шпионаже в пользу Германии и организации антиправительственного мятежа. Часть из них оказалась в тюрьме (Л.Б. Каменев, Л.Д.Троцкий, Ф.Ф.Раскольников и др.). Ленин перешел на нелегальное положение и покинул столицу.
Эсеро-меньшевистские верхи Советов объявили Временное правительство, во главе которого 8 июля встал А.Ф. Керенский, «правительством спасения революции» и признали за ним «неограниченные полномочия для восстановления дисциплины в армии, решительной борьбы со всеми проявлениями анархии». К 24 июля Керенский закончил формирование второго коалиционного кабинета социалистов и либералов (кадетов и членов близких им партий). В числе первых его шагов были, восстановление смертной казни на фронте, введение военно-полевых судов и военной цензуры.
Власть в стране в большей степени, чем до июля, концентрировалась в руках Временного правительства. По мнению В.И. Ленина, с двоевластием было покончено. Такая точка зрения утвердилась в советской историографии. Л.Д.Троцкий же иначе оценивал расстановку политических сил, полагая, что двоевластие, хотя и в ослабленном виде, продолжало существовать.
В России изо дня в день ускорялся процесс поляризации классовых и политических сил. В этих условиях малоэффективные попытки Временного правительства и эсеро-меньшевистских Советов удержать Россию на пути демократии, неведомом ей до той поры, обеспечить коалицию всех партий за исключением двух крайних крыльев (большевиков и открытых противников Февраля), встречали растущее противодействие и левых, и правых.
Большевистская партия на своем VI съезде (26 июля — 3 августа) сняла лозунг «Вся власть Советам». Съезд провозгласил курс на вооруженный захват власти.
На противоположном, правом, политическом фланге росло число сторонников военной диктатуры. Этот фланг объединял весьма разносторонние силы. Здесь было немало людей, намеревавшихся вернуть Россию к дофевральскому положению. Были и те, кто, прикрываясь монархическим знаменем, вынашивал личные амбициозные планы. Находились там и искренне озабоченные судьбой Отечества люди, желавшие остановить прогрессирующий развал государства и такого его важнейшего института, как армия.
Острое недовольство слабостью Временного правительства, его неспособностью — несмотря на обилие деклараций и заявлений — положить конец «революционной анархии» на фронте и в тылу ярко проявилось в работе Государственного совещания (12-15 августа), где присутствовали представители буржуазии, высшего духовенства, офицеров и генералитета, бывшие депутаты Государственной думы, руководство Советов и профсоюзов. Созванное А.Ф. Керенским в надежде заручиться поддержкой в проведении своей «бонапартистской» политики, Совещание ясно и недвусмысленно отказало ему в этом. Центральной фигурой на совещании стал Верховный Главнокомандующий (с 18 июля 1917 г.) генерал Л.Г.Корнилов.
Подготовка к военному перевороту началась еще до Государственного совещания. В ней непосредственно участвовали генералы Ставки Верховного Главнокомандования во главе с Л.Г. Корниловым, офицерские организации (Военная лига, Союз георгиевских кавалеров, Союз офицеров армии и флота и др.), торгово-промышленные круги, общество экономического возрождения России, руководимое А.И.Гучковым и А.И.Путиловым, а также верхи кадетской партии, окончательно убедившиеся в том, что «революция сошла с рельс».
Полной согласованности в планах и действиях этих сил не было. Тем не менее, все они сходились на необходимости роспуска Советов и солдатских комитетов, запрещения большевистской партии. Временное правительство ожидала иная судьба. Кадеты постарались убедить Л.Г. Корнилова провести переворот под «сенью» кабинета, ограничившись затем его реорганизацией, и главное — в союзе с премьер-министром А.Ф. Керенским. Вопрос о конкретной форме диктатуры оставался открытым.
10 августа Верховный главнокомандующий вручил Керенскому докладную записку. В ней определялся круг тех неотложных мер, которые могли явиться основой для первого совместного шага к «твердой власти». Генерал предлагал восстановить дисциплинарную власть офицеров, ограничить компетенцию войсковых комитетов «интересами хозяйственного быта армии», распространить на тыловые части закон о смертной казни, расформировать неповинующиеся воинские подразделения с направлением нижних чинов в «концлагеря с самым суровым режимом», перевести железные дороги, большую часть заводов и шахт на военное положение с запретом митингов и забастовок.
А.Ф.Керенский долго колебался, но после фиаско на Государственном совещании все же решил осуществить меры, предложенные генералом. 24 августа в Могилев, где находилась Ставка, прибыл его личный представитель Б.В.Савинков, бывший эсер-террорист. Соглашение было достигнуто быстро: Керенский принимал к исполнению все пункты докладной записки Корнилова, а генерал обязывался направить в Петроград верные ему воинские части для подавления «возможных беспорядков», иначе говоря — для репрессий против всех неугодных власти сил. К моменту прибытия войск в столицу премьер должен был объявить в городе военное положение. Верховный главнокомандующий тут же отдал приказ о движении к столице конного корпуса и двух конных дивизий в эшелонах по железной дороге.
После возвращения Б.В.Савинкова в Петроград Керенского вновь обуяли сомнения. Он вдруг ясно представил себе, что произойдет в бурлящем городе после ввода туда войск (в том числе «Дикой дивизии», набранной из мусульман, почти не владевших русским языком), какая кровь прольется при разгоне большевистской партии, Советов и других организаций «революционной демократии». Да и отважатся ли корниловские части на это кровопролитие, настолько ли они надежны? Этим сомнениям А.Ф.Керенского положили конец полученные им известия о планах Л.Г.Корнилова: сместить Временное правительство и взять на себя всю полноту военной и гражданской власти. Современные историки оспаривают достоверность этих известий. В любом случае они скорее отражали общее настроение монархического окружения Корнилова, чем твердое намерение его самого. Но в зыбкой и полной неопределенности атмосфере августа 1917 г. Керенский не стал доискиваться до истины. Он тут же решил, что называется с головой, выдать генерала левым и ценой его устранения с политической арены упрочить собственные позиции.
Утром 27 августа в Ставку ушла правительственная телеграмма, отзывавшая Л.Г. Корнилова с должности Верховного Главнокомандующего, а в вечерних газетах появилось официальное сообщение за подписью Керенского с обвинением Корнилова в попытке «установить государственный порядок, противоречащий завоеваниям революции». В качестве главного доказательства указывалось на движение корниловких войск к Петрограду. Министры-кадеты, не желая участвовать в расправе над генералом, подали в отставку. Правительство фактически распалось, и у власти стала Директория, куда наряду с политиками (А.Ф.Керенским, М.И.Терещенко, A.M. Никитиным) впервые вошли военные (генерал А.И.Верховский, адмирал Д.Н.Вердеревский).
Премьер-министр, сделав крен влево,, сразу получил мощную поддержку Советов, профсоюзов, соцпартий (включая большевиков), учредивших Комитет народной борьбы с контрреволюцией. Железнодорожники приступили к саботажу перевозок корниловцев. В Петрограде энергично формировались вооруженные отряды рабочей Красной гвардии. Перед заключенными в июльские дни членами РСДРП(б) раскрылись двери тюрем.
Л.Г. Корнилов отказался сложить с себя обязанности Верховного Главнокомандующего и отозвать дивизии. В своем обращении «К русским людям», переданном из Ставки утром 28 августа, он расценил действия главы правительства «как великую провокацию», которая ставит на карту судьбу Отечества. Эти действия превращали продвижение корниловских частей к Петрограду, поначалу вполне легитимное, санкционированное сверху, в открытое антиправительственное выступление, мятеж. К подобному повороту не были готовы ни войска, ни их командиры. Неразбериха усугублялась «разъяснительной» работой революционных агитаторов, беспрепятственно проникавших в воинские эшелоны по пути их следования к столице. В итоге корпус и две дивизии были остановлены и рассеяны, Корнилов и его сподвижники арестованы, а непосредственно командовавший военной экспедицией генерал A.M.Крымов застрелился.
А.Ф. Керенский попытался, опираясь на широкую антикорниловскую волну, укрепить свое положение и стабилизировать обстановку в стране. С тем, «чтобы дать моральное удовлетворение общественному мнению», Россия 1 сентября была провозглашена республикой. 14 сентября было созвано Демократическое совещание., призванное, по мысли его устроителей, консолидировать российское общество на основе сплочения всех противников военной диктатуры. В нем участвовали представители политических партий, земств, городских дум, профсоюзов, Советов, армии. На Совещании было решено избрать постоянный орган — Временный совет Российской республики, (Предпарламент) и наделить его правом контроля над правительством до Учредительного собрания.
Одновременно А.Ф.Керенскому путем сложных закулисных маневров удалось добиться согласия группы политиков из числа эсеров, меньшевиков, кадетов и беспартийных войти в третье по счету коалиционное правительство. Его состав, пополненный военными чинами, и был одобрен Предпарламентом. С 25 сентября новый кабинет министров приступил к работе. И почти сразу он освободил себя от подотчетности Предпарламенту, превратившемуся после этого в бесправное учреждение, место бесплодных и изнурительных дискуссий.
Итак, А.Ф. Керенский одержал победу над мятежными генералами и восстановил официальные структуры государственной власти. Но хрупкий баланс сил в стране был необратимо нарушен. Поражение корниловского выступления вызвало в рядах правых, прежде всего офицеров, смятение и дезорганизацию, ненависть к Керенскому, которого обвиняли в беспринципности и политическом коварстве, в окончательном подрыве боеспособности русской армии. Утратив поддержку правых, власти оказались перед прямой и молниеносно нараставшей угрозой удара с левого, большевистского фланга.
То и дело сменявшие друг друга министры Временного правительства все больше утрачивали контроль над разрушавшейся экономикой России. К концу 1917 г. выпуск основных видов промышленной продукции упал почти наполовину по сравнению с предшествующим годом. Близким к полному параличу было железнодорожное сообщение. Невиданные масштабы принял финансовый кризис. Как заметил еще летом министр финансов Н.В. Некрасов, казенный «кошелек пуст, в нем лежат лишь неоплаченные векселя». Прямой государственный долг достиг астрономической суммы — до 500 млрд. рублей (или 250 млрд. долларов по курсу начала 1917 г.). И них 12 млрд. приходилось на внешний долг. Бушевала инфляция, снизившая покупательную способность рубля до 6-7 довоенных копеек. Рост цен, перебои в продовольственном снабжении, массовая спекуляция обостряли нужду населения. Эсеро-меньшевистские «Известия ЦИК Советов» в преддверии еще одной военной зимы мрачно констатировали: «Все расклеивается, все идет под гору. Падает снабжение, падает производство, ничего нельзя достать ни за какие деньги... Экономическая жизнь идет к явному краху».
От хозяйственной разрухи особенно страдало рабочее население городов. Рост зарплаты, достигнутый после Февраля, был быстро сведен на «нет» дороговизной и бесхлебьем. Лавинообразно множились забастовки. Предприниматели шли на локауты, закрывали заводы, фабрики и шахты. Рабочие от требований контроля над производством переходили к лозунгам передачи предприятий трудящимся, а власти — Советам. Крупным политическим событием явилась сентябрьская всероссийская забастовка железнодорожников.
В деревне осенью разгорался пожар крестьянских восстаний. Повсеместно происходил захват помещичьих земель. Воинские и казачьи команды не справлялись с «аграрными беспорядками»: число их за сентябрь-октябрь увеличилось в 6 раз по сравнению с мартом-июлем 1917 г. Карательные военные экспедиции вызывали ответное ожесточение деревни, где начались поджоги имений, расправы с их обитателями.
По существу, частью аграрного движения стали выступления за мир вчерашних крестьян — солдат, вконец измученных войной. Чем решительнее деревня поднималась против помещиков, тем настойчивее солдаты требовали «замирения» на фронте, чтобы поскорее вернуться домой, и принять участие в дележе земли крупных собственников. Армия все чаще «голосовала за мир ногами» — так называли массовое дезертирство. За 1917 г. воинские части самовольно покинули около 2 млн. человек. Обычными стали отказы от исполнения приказов, братание с противником. Офицеры, огульно взятые и властями, и армейскими низами под подозрение как корниловцы, теряли последние рычаги воздействия на деморализованную солдатскую массу. Их место занимали армейские комитеты, особенно ротного и полкового уровня, склонявшиеся в сторону большевизма.
С конца августа 1917 г. руководство Советами (сначала Петроградским и Московским, затем других крупных городов) постепенно переходит к большевикам. Сотни Советов принимают в качестве программных резолюции о власти, предложенные фракциями РСДРП(б). Они содержали категоричное осуждение политики «соглашательства», требовали отставки Временного правительства и создания власти из «представителей революционного пролетариата и крестьянства» с целью проведения коренных изменений в общественном устройстве страны. Большевики снова выдвинули лозунг «Вся власть Советам», не отказываясь в принципе от курса на вооруженное восстание.
Большевистская партия представляла собой к этому времени серьезную политическую силу. Если в апреле 1917 г. в ее рядах было около 70 тыс. человек, то к сентябрю того же года она насчитывала более 300 тыс. человек. Кроме разветвленной партийной структуры, РСДРП(б) располагала Военной организацией для прямой работы в армии, а также контролировала вооруженные отряды Красной гвардии. К октябрю в них насчитывалось свыше 100 тыс. человек.
Главные конкуренты большевиков в борьбе за влияние на народ, социалистические партии, напротив, переживали серьезный кризис. Падало их влияние в рабочих массах, сокращалась численность из-за оттока рядовых членов. Среди эсеров в октябре произошел раскол. Выделилось левое крыло, возглавляемое М.А.Спиридоновой. В конце ноября 1917 г. оно оформилось в самостоятельную партию левых эсеров. Участились случаи перехода меньшевиков и эсеров в большевистскую партию.
Между тем в отсутствие В.И.Ленина (он скрывался тогда в Финляндии) в большевистских верхах обнаружили себя немалые колебания. Часть руководителей, памятуя об уроках июльских событий, не считала целесообразным проведение вооруженного восстания в настоящий момент и предлагала более тщательно подготовиться к захвату власти. У другой части отчетливо проявлялись примиренческие настроения, стремление сохранить некое подобие единого фронта с социалистами, сложившегося в дни корниловщины. Свидетельством тому было участие делегации большевиков в Демократическом совещании и в Предпарламенте.
Г.Е.Зиновьев и Л.Б.Каменев утверждали, что только рост революции в Европе сделал бы для большевиков обязательным немедленное взятие власти. Лидеры умеренного крыла большевизма высказывали серьезные сомнения и в степени популярности партии в народе: «За нас большинство рабочих и значительная доля солдат. Но все остальное — под вопросом». При правильной тактике, подчеркивали Г.Е. Зиновьев и Л.Б. Каменев, большевики могут получить около трети мест в Учредительном собрании. Таким образом, умеренные большевики отстаивали не революционный, а парламентский, мирный путь дальнейшего развития страны. Причем вопрос о взятии власти целиком под контроль большевистской партии ими вообще не ставился.
В.И. Ленин из своего далека придерживался совершенно иной оценки ситуации и перспектив для партии. В регулярно отсылаемых в Петроград письмах и статьях («Большевики должны взять власть», «Марксизм и восстание», «Удержат ли большевики государственную власть?» и др.) он требовал от ЦК немедленно перевести подготовку восстания в практическую плоскость. Самым весомым аргументом В.И. Ленина были слова: «Мы имеем тысячи вооруженных рабочих и солдат в Питере, кои могут сразу взять и Зимний дворец, и Генеральный Штаб, и станцию телефонов, и все крупные типографии... Если бы ударили сразу, внезапно, из трех пунктов, в Питере, в Москве, в Балтийском флоте, то девяносто девять сотых за то, что мы победим». В.И, Ленин без устали повторял: Временное правительство коварно готовит сдачу Петрограда и Балтфлота немцам для удушения революции в самом ее центре.
Колоссальный ленинский напор на колеблющиеся верхи партии принес свои плоды уже 7 октября, в день нелегального возвращения большевистского лидера в столицу. Тогда делегация РСДРП(б) демонстративно покинула первое заседание Предпарламента. На заседании ЦК 10 октября, несмотря на энергичные возражения Г.Е.Зиновьева и Л.Б.Каменева, была принята резолюция, в которой взятие власти ставилось «на очередь дня». Линия на «всестороннюю и усиленнейшую подготовку вооруженного восстания» была подтверждена в постановлении ЦК от 16 октября.
12 октября Петроградский Совет, возглавляемый Л.Д. Троцким, избрал Военно-революционный комитет (ВРК), куда, помимо большевиков, вошли представители левого крыла эсеров и анархистов. 22 октября ВРК направил своих полномочных комиссаров во все воинские части Петроградского гарнизона, чем фактически лишил Временное правительство власти над ними. С 24 октября отряды ВРК в составе рабочих-красногвардейцев, революционных солдат и матросов Балтфлота стали занимать ключевые пункты столицы: вокзалы, мосты, телеграф, электростанции. В ночь на 26 октября восставшие захватили Зимний дворец. Временное правительство прекратило свое существование, а его министры были взяты под стражу.
За несколько часов до падения Зимнего, поздним вечером 25 октября, в Смольном открылся II съезд Советов. По своему партийному составу он резко отличался от I съезда. Из 670 делегатов, зарегистрировавшихся до начала его работы, большевиков было 300, эсеров (правых и левых) — 193, меньшевиков — 82, остальные принадлежали к мелким политическим группировкам или являлись беспартийными. Делегаты представляли 402 Совета рабочих и солдатских депутатов (к тому времени существовало 974 подобных Совета, причем четверть их была объединенными Советами рабочих, солдатских и крестьянских депутатов; 455 Советов крестьянских депутатов действовали автономно, имели собственный ЦИК и собирались на свои съезды).
О политических настроениях делегатов можно судить по анкетам, заполненным ими по приезде в Петроград. Подавляющее большинство, 505 депутатов, поддерживали лозунг «Вся власть Советам!» — т.е. выступали за создание советского правительства, которое пропорционально отражало бы партийный состав съезда. 86 делегатов собирались проголосовать за лозунг «Вся власть демократии!» — т.е. за правительство, включающее представителей не только Советов, но и профсоюзов, кооперативов и прочих демократических организаций. И лишь 76 делегатов высказались за коалицию с «цензовыми элементами» (с кадетами и др.). Важно, однако, подчеркнуть: никто из делегатов с мест, присутствовавших в зале Смольного, не держал в мыслях возможность учреждения чисто большевистского правительства.
В первый же час работы съезда, проходившего под раскаты пушечных выстрелов по Зимнему дворцу, Смольный покинула основная часть меньшевиков и правых эсеров. Перед тем они огласили декларацию с резким осуждением большевистского «военного заговора, организованного за спиной Советов». Их уход обрек на поражение левого меньшевика Ю.О.Мартова и его сторонников, настаивавших на составлении правительства из делегатов от всех партийных фракций съезда.
Безусловно, уход со съезда умеренных социалистов, явился их серьезной политической ошибкой. «Мы ушли, совершенно развязав руки большевикам, сделав их полными господами всего положения, уступив им целиком всю арену революции, — вспоминал известный меньшевистский публицист Н.Н. Суханов. — Борьба на съезде за единый демократический фронт могла иметь успех... Уходя со съезда, оставляя большевиков с одними левыми эсеровскими ребятами, мы своими руками отдали большевикам монополию над Советами, над массами, над революцией. По собственной неразумной воле мы обеспечили победу всей «линии» Ленина».
26 октября на втором заседании съезда делегаты без обсуждения приняли по докладу В.И.Ленина два исторических Документа: «Декрет о мире», содержавший призыв к народам и правительствам воюющих стран заключить демократический мир без аннексий и контрибуций; «Декрет о земле», который предусматривал конфискацию земель, находившихся во владении помещиков и других крупных собственников, национализацию всей земли, запрещал ее аренду, применение наемного труда, ликвидировал частную собственность на землю. После этого на съезде было сформировано Советское правительство — Совет Народных Комиссаров (СНК). Его председателем стал В.И.Ленин. В СНК вошли видные большевики (Л.Д. Троцкий — нарком иностранных дел, А.И. Рыков — нарком внутренних дел, А.В.Луначарский — нарком просвещения, И.В.Сталин — нарком по делам национальностей и др.).
Съезд избрал также Всероссийский Центральный Исполнительный Комитет (ВЦИК). В отличие от правительства, полностью состоявшего из большевиков, там были представлены и другие социалистические партии левого толка (левые эсеры, меньшевики-интернационалисты и др.), но большевики преобладали и здесь.
Многие современники расценили октябрьские события 1917 г. как очередной политический переворот, ненадолго вознесший к вершинам государственной власти одну из российских партий, которая «переиграла» других благодаря взятым ею на вооружение популистским лозунгам и насильственной тактике действий. С тех пор слово «переворот» прочно вплелось в ткань мемуарных повествований и исторических сочинений недругов большевистской партии.
Думается, это понятие, вполне можно использовать, не забывая, правда, о главном: октябрьские события не остались просто рядовым политическим событием, а положили начало новой социальной революции, до основания перевернувшей Россию и потрясшей весь остальной мир. Большевики поспешили объявить ее социалистической. Действительно, по замыслу, провозглашенным целям она таковой и была. Но привела ли в итоге Октябрьская революция к возникновению социалистического общества, контуры которого были очерчены основоположниками марксизма? Ответ мы найдем, проследив дальнейшее развитие событий в России.